Фигаро, следователь Департамента Других Дел. Дилог - Страница 149

149

Чай прибыл через пять минут вместе со вторым секретарем Матье − миловидной девицей лет двадцати. Помимо чая, как оказалось, Фигаро принесли булочки с изюмом и тарелочку с халвой. Следователь удовлетворенно хмыкнул, поблагодарил секретаршу и вернулся к бумагам, чавкая булочками и роняя на бумажные листы крошки.

Еще минут через десять (к этому времени Фигаро уже умудрился превратить стол в некое подобие вороньего гнезда из бумаги и картонных планшеток для записей) заместитель Матье из отдела по кадровым вопросам передал следователю клочок бумаги, а сразу вслед за этим в кабинет вошли двое парней лет двадцати.

Они были чем-то похожи друг на друга: долговязые, ладно сбитые, эдакие Аполлоны местного разлива одетые в серые рабочие робы. Даже их лица мало чем отличались: одинаковые бородки, голубые глаза, широкие скулы. Оба парня шумно отдувались; с них ручьями лил пот а от усеянных мелкими дырочками роб ощутимо тянуло паленым.

Фигаро посмотрел в бумажку, что передал ему услужливый кадровик и прочел:

«Братья Востры. Александр (который с бородой) и Олег (который с усами). Кузнецы».

Фигаро еще раз внимательно осмотрел совершенно одинаковые бороды братьев и не найдя на их лицах даже следа усов, тяжело вздохнул, закрыл папку содержимое которой он только что изучал, и придвинул к себе блокнот для записей.

– Привет вам, уважаемые. − Фигаро кивнул на диванчик. − Присаживайтесь.

Братья аккуратно присели, прижимаясь друг к другу словно воробьи в грозу и с опаской поглядывая на следователя. Секунд двадцать в кабинете стояла полная тишина, пока вдруг парень сидевший справа (Фигаро про себя так и назвал его − «правый») не просиял, хлопнул брата по спине и воскликнул:

– Эй, дубина, а ты знаешь кто это? Это ж столичный следователь, что последнего осеннего месяца демона скрутил на площади!

У левого парня глаза полезли на лоб. У Фигаро тоже.

– Врешь! − воскликнул Левый.

– Да чтоб мне в нужник провалиться! Это ж почтенный господин Фигаро из Департамента Других Дел. Ну, те, что Других гоняют и колдунов за ноги вешают! Помнишь, когда весь город чуть на Дальнюю Хлябь не выселили? Ну так! Это потому что демон на город напал − злющий, как Морской Дьявол! А господин Фигаро демона того на площади лопатой по башке отделали, в колдовскую сеть спеленали и сдали Серому Ордену.

– А, точно! − завопил второй брат. − Господин Матик еще речь тогда толкали в ратуше: мол, смотрите, щучьи дети, его светлость Фигаро таперича будет в городе следователем от ДДД − представительное лицо, понимаешь! Так что ежели кого нечисть какая донимать будет или сглаз случится − сразу к нему!

Первый из братьев согласно закивал, а Фигаро подумал, не залезть ли ему под стол.

– Все правильно, Алексис, верно брешешь. Так что мы, господин хороший, вам всенепременно помогать готовы. Скажете − хоть на вампира, хоть на кикимору!

– Что − на кикимору? − выдавил, наконец, следователь.

– Ну, пойти. Охотиться, понимаешь. Всегда готовы!

– Во-первых, − прошипел задушено Фигаро, дергая себя за воротник рубашки, − ни на какую кикимору мы не пойдем. Они у нас давно не водятся… И вообще, я просто хочу задать вам несколько вопросов, а потом идите с миром… Конечно же, ваши ответы могут очень помочь в… э-э-э… борьбе с демоном, − быстро добавил он глядя на разочарованные мины братьев.

Те просияли.

– Оно, конечно, всегда пожалуйста, добрый господин! Все как есть на духу выложим!

– Только мы не знаем ничего про демонов-то, − извиняющимся тоном добавил парень, назвавший своего соседа «Алексисом» и, соответственно, идентифицированный Фигаро как Олег.

– Ну, не знаете, и хорошо… − Фигаро дрожащей рукой утер со лба крупные капли пота. − Тогда о других вещах поговорим… Например о ваших цеховых. Я тут заметил, что они у вас пьяные в стельку. Почему так?

Братья насупились. Олег хмуро покачал головой и треснул кулаком по подлокотнику (диванчик протестующе заскрипел).

– Вы, господин хороший, уж извиняйте этих остолопов. Раньше о таком у нас и помыслить не могли! Еще весной исправно работали цеховые дедки. Как станки чинили − не нарадуешься! А вот в начале лета поехало − то один в дрова, то другой, а там и пошло… Мы, господин Фигаро, ежели узнаем какая сволочь цеховых споила, так голову оторвем!

– Оторвем, ясное дело! − Александр важно кивнул. − Мы такого непотребства не потерпим! И цеховых наших лечим от пьянства, уж будьте уверены!

– Лечите? − заинтересовался следователь. − А как?

– Да уж знамо как: ловишь такого, пока он дрыхнет нажрамшись, и кочергой его! Кочергой! Потом неделю не пьет, супостат!

– Ага, как же! − Фигаро скептически поджал губы. − Кочергой! А он шасть в пол! Или в стену. И поминай как звали.

– Ежели по уму все делать, то никуда не сбежит. − Олег гордо задрал подбородок. − Это ж цеховые, к ним подход знать надобно!

– Вот как… − следователь почувствовал как спине пробежали мурашки волнительного предвкушения. − И какой же… хм… подход?

– А простой: слова правильные говоришь и все тут. Никуда, скотина мелкая, уже не смоется.

– О! − Фигаро потер руки. − А какие слова? Не научите?

Александр снисходительно усмехнулся и поцыкал зубом.

– Да сказать-то можно, то невеликий секрет. Только у вас, мил-человек, оно все одно не заработает. Вы ж не наш, не с фабрики.

Фигаро кивнул. В словах кузнеца был смысл: самодельные заклятья, как правило, имели узкую региональную направленность и были ориентированы на маленькие обособленные группы пользователей. Народный заговор срабатывающий в Нижнем Тудыме сто раз из ста мог вообще не вызвать эфирных колебаний в Тудыме Верхнем. Для этого и существовала абстрактная типизация, сокращенно «ай-ти». Айтишники Академии Метафизики (в просторечии «цифровики») тем и занимались, что выбрасывали из аматорских заклятий все несбалансированные элементы, переводя их в строгое матричное соответствие с математической моделью отцов-основателей классической школы колдовства. После этого заклятьем мог пользоваться кто угодно; на языке айтишников это называлось «кроссплатформенностью». С «народным творчеством», впрочем, они предпочитали не связываться: последнее изобиловало таким количеством мусора и неочевидных ошибок, что доводить до ума подобные заговоры приходилось годами. Айтишники даже шутливо ругались: «чтоб тебе народное колдунство всю жизнь поддерживать!»

149