Фигаро, следователь Департамента Других Дел. Дилог - Страница 220

220

Лиза звонко засмеялась.

– Ну, вам-то праздность не грозит! Особенно сейчас, когда на вас навесили столько дел сразу!

– Вы, небось, уже и про генерала Штернберга знаете?

– Да вся округа уже знает, – она махнула рукой. – Слуги растрезвонили, да и королевская охрана работает в три смены, а отдыхает в «Утке и котле», так что, сами понимаете… Ума не приложу, кому сдался старый греховодник? Он и так на ладан дышал, да и за воротник закладывал, по слухам, регулярно. При сердечной слабости – верный путь в гроб.

– Это да… А почему, кстати, «греховодник»? Он что, девок портил?

Она опять расхохоталась, и смеялась, пока из глаз не потекли слезы.

– Ой, Фигаро, ну вы и скажете! Девок!.. Нет, генерала больше интересовали деньги. Я слышала, война с Рейхом сделала его миллионером, но никто так и не понял, откуда к нему пришло такое богатство.

– Тогда многие разбогатели. Война – дело хлебное.

– Да, но никто не делал из этого тайны. Например, семья Вивальди из Зеленого Посада, разбогатела на германском золоте, станках и картинах. Штоффы из Разлива сделали состояние на перевооружении королевской армии. Но вот откуда взялись деньги у Штернберга – загадка. Если бы не его Звезда Героя, газетчики бы генерала с потрохами сожрали.

– В любом случае, теперь он нам ничего не расскажет… – Фигаро вздохнул. – Лилия, гляди ж ты… Тут что, стояла крепость?

– Нет, просто наблюдательная башня.

– На берегу пруда?

– Пруд появился, когда разрушилась плотина на реке. Лет триста назад. А башня пришла в упадок задолго до этого – к тому времени граница отодвинулась так далеко на запад, что следить с нее стало не за кем, разве что за торговыми караванами. Но потом даже они исчезли.

– То есть, эти места долгое время были заброшены?

– Да, очень долго. Заказнику «Черные Пруды» всего-то лет семьдесят.

…Некоторое время они молчали, глядя на воду. Затем Фигаро спросил:

– Лиза, а что это у вас за чехол, который вы постоянно с собой таскаете? Там у вас ружье?

– Нет, – она улыбнулась, – я не фанат охоты. То есть, я ничего не имею против – у меня родители были страстными охотниками, но сама я… Не знаю, как-то не лежит душа. А в чехле у меня… – она аккуратно расстегнула хитрую застежку и достала…

– Ого! Да это же гитара!

– Не совсем. Но для простоты можно сказать что гитара.

Следователь с уважением посмотрел на инструмент в руках девушки. Да, не гитара, но очень похоже: семь струн, пузатая дека, необычный квадратный резонатор… Судя по слою зеленой патины, покрывавшей колки, странной темной пыли, въевшейся в лакированное дерево и загадочному, какому-то церковному запаху, это была старинная и дорогая вещь.

Девушка задумчиво взяла несколько аккордов, подкрутила пару колков и протянула инструмент следователю.

– Держите.

– Что?.. – Фигаро поперхнулся. – Я… Да я почти не умею… И это не гитара, к тому же…

– Держите, держите, теперь не отвертитесь! – Лиза восторженно зааплодировала. – И не смотрите так, будто увидели дракона; если играли на гитаре, то все в порядке. Здесь тот же принцип, только гриф тоньше и уже, так что аккорды с баре брать удобнее… Во-о-от, правильно! Отлично держите руки!

– Я не играл со второго курса, – пропыхтел Фигаро. – Боюсь, я просто порву вам струны… И у меня нет медиатора.

– Возьмите золотой империал, он идеально подходит.

– В Академии я играл медяком – не было у меня золотых… Да и не знаю я ничего путного!

– Да ладно! Ни одной студенческой песенки? Даже «Куплетов двоечника»?

Следователь густо покраснел.

– Они же все неприличные!

Лиза хитро прищурилась.

– Готова спорить, что знаю куда больше пошлых песенок чем вы, Фигаро. И если вы немедленно не начнете играть, я спою вам про солдата и кухарок!

– Ой!.. Не надо. Я сейчас… – Фигаро прикусил губу и задумался. – «Отличник», точно! Она хоть туда-сюда… Как же там… А-эм дэ-эм… – Он вдруг решительно ударил по струнам и, прочистив горло, запел:

– Отдали предки меня в институт,
Чтобы я там колдовал!
Я, хоть и был не по возрасту туп,
Все экзамены сдал!

Лиза щелкнула пальцами и подхватила:

– На первом курсе я пил до смерти,
На втором – бухал как топор,
А как я выжил на курсе третьем –
Не пойму до сих пор!

Следователь, зажав все струны на третьем ладу указательным пальцем, взял разухабистый «Алхимический квадрат», перехватил «гитару» как пулемет, и лихо заорал:

– На курсе четвертом впервые открыл
Учебник какой-то я,
Но что там написано было – забыл,
Ведь пьяный был как свинья!

Лиза одним махом запрыгнула на камень и, воздев руки, запела:

– На пятом курсе экзамен сдал,
Заклятие сотворив,
Но надо было уйти в астрал,
А вышло – в аперитив!

И вот теперь я в окопе сижу,
И грустно чищу ружье,
А ведь говорил мне доцент Анжу,
Что магия – не моё!

Но мне теперь у алхимиков страшно,
Я все амулеты продал,
А все потому что на курсе нашем
Я лучше всех колдовал!

…Их смех еще долго звучал над темной водой, и ни Фигаро ни Лиза даже не заметили черную точку на далеком холме – это Астор Клерамбо, музыкант, спешил куда-то, опираясь на длинную прогулочную трость и то и дело поднося к глазам маленький театральный бинокль.

– Отвертку!

– Вот… – Фигаро извлек из новенького набора длинную отвертку, которая тут же воспарила, перелетев к столу, над которым витал Артур, время от времени слегка двигая пальцами. Над столешницей уже левитировали разводной ключ, кусок припоя, канифоль и паяльник, причем паяльник грелся сам собой.

220