Фигаро, следователь Департамента Других Дел. Дилог - Страница 68

– Нет. Я не отойду. И попрошу не вмешиваться в мои дела. Как сотрудник ДДД я объявляю это кафе местом расследования, – с этими словами Фигаро выхватил из кармана стандартный бланк с печатью и одним резким движением прилепил его на дверь «Киски». Это означает…

– Я знаю, что это означает.

Лицо инквизитора вновь стало абсолютно непроницаемо. Только в глубоких серых глазах мелькнуло что-то похожее на грусть.

– Инквизиция, как правило, не сует нос в дела ДДД. Я не собираюсь нарушать эту традицию, Фигаро. Вперед, проводите свое «расследование». Только скажите, пожалуйста: чего Вы добиваетесь?

– Хочу арестовать Вивальди.

– Вот как? – на губах инквизитора появилась слабая улыбка. – Фигаро, он сожжет Ваш мозг. Даже если каким-то невероятным образом Вы его, все-таки, арестуете, его все равно казнят.

– За что? За убийство жандармов или за то, что он – псионик?

– Убийствами занимается ДДД. Однако, поскольку псионики не попадают под вашу юрисдикцию, то они, автоматически, попадают в ведомость Ордена Строгого Призрения.

– И где тут орден? – Фигаро широко открыл глаза и принялся комично вертеть головой. – Что-то я никого не вижу.

– Фигаро, Вивальди – мой.

– Неужели? А, по-моему, он свой собственный. И заниматься им должна городская жандармерия.

– Что Вы несете?! – возмутился Френн. – В законе ясно сказано…

– Не в «законе», а в Черном Эдикте. Который написан Инквизицией с первой до последней страницы.

– Вот что, Фигаро, – Френн потер лоб тонкими пальцами, затянутыми в черную кожу, – я даю Вам столько времени, сколько потребуется. Хотите войти туда и покончить жизнь самоубийством? Дерзайте. Но как только псионик выйдет из кафе, мы им займемся. Это ясно?

– Ясно? Нет, не ясно. Как Вы собираетесь с ним сражаться? Ваши девочки в белых халатах тут не помогут.

– У меня есть… козырь в рукаве. Поверьте – псионик не уйдет, – Френн коротко кивнул на дверь и вдруг весело подмигнул Фигаро. – Оставайтесь тут, а? Я напишу в Департамент, что Вы помогли расследованию и способствовали уничтожению опасного существа.

– Существа? – следователь хмыкнул. – Этот Вивальди, может быть, и мудак, но он – человек. А у меня присяга и все такое. А у него права. А у начальника жандармерии Винсента Смайла – гордость. А у старшего инквизитора Френна – амбиции. У всех какие-то причины, мотивы – прямо страшно. Вот я и хочу узнать – а что у Вивальди?

– Ну ладно, – инквизитор вдруг потерял интерес к разговору. – Дерзайте, Фигаро. Я подожду. Только когда умрете – не жалуйтесь, что я Вас не предупреждал.

– Не буду.

– Вот и замечательно. А когда Вивальди выйдет из этих дверей…

– …То я его арестую и отправлю в камеру.

Начальник тудымской жандармерии Винсент Смайл, скрестив ноги, стоял у фонарного столба, курил папиросу и холодно смотрел на инквизитора Френна.

Лицо инквизитора вытянулось. С него разом слетел весь внешний лоск; в мгновение ока Френн превратился из холодно-предупредительного представителя власти в истеричного старикашку. Он вытянулся во весь рост, привстал на цыпочках, сжал руки в кулаки и визгливо заорал:

– Винни! Мерзавец! Ты опять куришь?!

– Ага, – Смайл криво усмехнулся. – Мне уже сорок лет, папаня. Я могу стрелять в людей, шляться по девочкам, делать детей – так почему бы мне не выкурить сигаретку?

– Ну, ничего, дома поговорим! А сейчас объясни, пожалуйста, что ты здесь делаешь? – Френна аж трясло от ярости.

– Принимаю участие в задержании опасного преступника. С привлечением следователя Департамента Других Дел.

– Преступника? С привлечением? Дурья твоя башка, ты хоть знаешь, что этот «опасный преступник» может с тобой сделать?! Ты хочешь, чтобы я объяснял твоей маман, что ее единственный сын умер, прострелив себе голову?! А ну марш отсюда!

– С удовольствием, – в голосе Смайла зазвенел лед. – Как только ты составишь на меня докладную и получишь из Центрального управления подписанную прелатом бумагу. Тогда, поверь мне, я сразу же передам дело куда положено. А теперь – разрешите, папаня, я продолжу расследование.

– Предупреждаю! – Френн затряс кулаками, – Если ты попробуешь войти в эти двери, я тебя парализую, свяжу и заклею рот!

Фигаро подумал, что инквизитор вполне может осуществить свою угрозу. Френн был колдуном, к тому же – полным магистром, а, значит, умел и не такое. Именно колдовские способности инквизитора так задержали его продвижение по карьерной лестнице – в Центральном управлении ему не доверяли.

– Ах, так? – глаза Смайла сузились. – Тогда я напишу на тебя рапорт! На имя прелата! И подробно опишу, как ты нагло вмешивался в дела неподконтрольной тебе организации и применил силу против начальника городской жандармерии при исполнении! Тогда, дорогой папочка, ты застрянешь в этом городе до конца своих дней, причем, не факт, что при этом за тобой сохранят твою должность.

– Ты этого не сделаешь, – задушено прошептал Френн, хватаясь за щеку, словно у него внезапно случился приступ зубовной боли.

– Еще и как сделаю. А теперь разрешите, господин старший инквизитор… – Смайл широким жестом указал на дверь.

– Винсент, – Фигаро покачал головой, – я думаю, что это не самая лучшая мысль. Давайте сделаем так: я войду туда сам, а через пятнадцать минут – если, конечно, мне не взорвут голову – позову Вас. А там решим, что да как.

– Хорошо, уговорили, – Смайл зло кивнул и скрестил руки на груди. Было видно, что он готов проторчать под дверями «Киски» хоть всю ночь. Следователь ободряюще улыбнулся жандарму и увидел, как Френн едва заметно кивнул. На лице инквизитора явно читалось облегчение.