Фигаро, следователь Департамента Других Дел. Дилог - Страница 91

Но самое главное – все мысли, сражавшиеся в голове следователя за право на пару минут стать единственной реальностью, вдруг куда-то исчезли, а вместе с ними и все мировые проблемы пополам с мировой же скорбью. Фигаро превратился в наполненный сияющей радостью воздушный шарик, который, казалось, в любую минуту может оторваться от земли и полететь к пузатым белым облачкам, лениво плывущим по небу. Это было невероятно, потрясающе, но одновременно пугало, потому что следователь вдруг понял: это невероятное счастье – единственно нормальное состояние человеческой души, а то, что он испытывает день за днем в своей повседневной жизни ничем, в принципе, не отличается от тяжелого малярийного бреда, к которому он привык настолько, что просто перестал его замечать, как со временем перестаешь замечать тиканье часов.

И как только он это понял, все вдруг закончилось.

Горы исчезли. Небо погасло, лес и озеро сверкнули и пропали. Вокруг снова появилась камера строгой изоляции тудымского Инквизитория, тускло тлеющая лампа на потолке и стальной стул, прикрученный к полу.

Следователь дико вытаращился на лису, не в силах произнести ни слова. Другая грустно улыбнулась и кивнула: вот, мол, как-то так оно все, приятель.

Пару минут в камере стояла полная тишина. Затем Фигаро тяжело поднялся с пола, отряхнул брюки и спросил:

– Что это было?

– Горы Син. Это недалеко от Великой Стены, немного южнее провинции Син-О. Время – прошлое лето.

– Я не о том… А, кстати: это была иллюзия?

– Иллюзия? – она явно удивилась. – Нет, конечно. Посмотрите, у Вас на ботинках еще осталась трава.

– Что?.. Ах, да, точно. Но ты же сама сказала, что это было прошлое лето.

– Все было по-настоящему, Фигаро, – лиса усмехнулась. Просто Вы спросили, кто я такая. Я показала Вам. Так я живу. Так я чувствую и воспринимаю этот мир. И все его места и времена – со мной. Тысяча тысяч слов не скажут Вам столько, сколько сказали эти две минуты… Вам нехорошо?

– Я… Нет. – Фигаро рассеяно дернул себя за пуговицу плаща. – Мне просто надо побыть одному. Прийти в себя.

– О! Вам не понравилось?

– Понравилось. Слишком понравилось. В этом-то и проблема.

Время: 09.10. (Закат в 17. 03)

Рассвело.

Фигаро трясущимися руками пошарил по карманам, но, как назло, не нашел даже огрызка сигары. Пришлось довольствоваться сигаретой, выклянченной у какого-то младшего презиратора, отирающегося у черной лестницы.

Похоже, Логос не шутил насчет возможности применения «Пожара». Во дворе Инквизитория к этому времени находилось уже около десятка агентов ОСП, разворачивающих сложнейшее колдовское оборудование, назначения которого Фигаро не знал, и знать не хотел. Кто-то поставил над зданием купол климат-контроля, но, похоже, перемудрил с настройками и теперь во дворе было жарко, как в бане.

Следователь снял плащ, расстегнул пиджак и уже серьезно задумывался насчет того чтобы раздеться до трусов, когда к нему подошел Логос. Презиратор выглядел усталым, но довольным: он подмигнул Фигаро и протянул ему большой бумажный сверток.

– Вот, держите. Это не подарок, не думайте – с Вас два империала.

– Ого! А это что вообще?

– Табак, Фигаро. Прекрасный индийский табак, только что из Дели. Там есть хорошая лавка, я там постоянно отовариваюсь.

– Послушайте, я даже не знаю, как Вас и благодарить! – следователь потянулся за кошельком. – А какой запах!.. Кстати, а что Вы делали в Индии?

– Если бы только в Индии… За прошедший час меня дважды «блицали» за Великую Стену, один раз в Дели и дважды – в столицу. Это с учетом того, что я ненавижу этот способ перемещения и всячески отмазываюсь от него, буде таковая возможность есть… Но что с Вами случилось? Вы выглядите так, будто Вас переехал паровоз.

Фигаро вкратце рассказал о своей беседе с Па-Фу, стараясь не вдаваться в подробности пережитого в горах Син. Он все еще не мог понять, было ли это галлюцинацией или чем-то иным. После того, что заставила его пережить Другая, окружающая реальность казалась бездарной картинкой, намалеванной пьяным живописцем-самоучкой. Это пугало следователя и заставляло задумываться о вещах, совершенно не относящихся к делу. А дело не ждало – часики тикали.

Логос с огромным вниманием выслушал рассказ следователя, почти не задавая вопросов и, кажется, даже не моргая. Когда Фигаро закончил, презиратор восхищенно щелкнул языком и воскликнул:

– Невероятно. То есть, я слышал о возможностях этих существ, но одно дело читать об этом в книгах и слушать рассказы очевидцев и совсем другое – самому пережить такое… Вы были правы, Фигаро: камера ее не удержит. Пространство и время для Па-Фу – частность. А для этой конкретной лисы – просто пыль под ногами.

– Вы выяснили, что натворил Рич?

– Да. – Презиратор помрачнел. – Похоже, мы имеем дело с Па-Фу совершенно беспрецедентной силы. И я не знаю даже, поможет ли «Пожар». Для этого заклинания нужно время. Что если лиса почувствует его и просто прыгнет на пару минут в будущее?

– Тогда Ричу хана. Но что, все-таки, он сделал?

– Вот, – презиратор протянул Фигаро тонкую голубую папку. – Здесь все, что мне удалось накопать. Я бы с удовольствием побеседовал с Вами лично, но мне пора бежать. Попытаюсь через Их Величеств выбить себе время у Большого Обсерватора.

– Но это же…

– Я знаю, Фигаро. Последний раз Обсерватор использовали лет тридцать назад. Это запрещено. Но теперь это дело государственной важности. Другая такой силы может, не особо напрягаясь, обрушить Луну на Землю. К делу подключились МИД и внешняя разведка. Мы уже готовим блиц-коридор для демонологов Рейха и ведем переговоры с Академией Других Искусств в Лютеции. Так что скоро здесь будет жарко, как на фронте.