Фигаро, следователь Департамента Других Дел. Дилог - Страница 187

187

Прыжок, такой, что заложило уши. Рывок через щель в эфире – на профессиональном языке – «шортлайн». Зигзаг через время (отмотаем пару минут, никто и не заметит) и, наконец, последний поворот – прямо к облаку черноты.

Фигаро остановился и произнес Финальное Слово.

Легкое головокружение… и вот он уже стоит, отряхивая с плаща рыжую шерсть, а чучело кота покоится в саквояже (метафизики-теоретики отдали бы передние зубы, дабы понять, почему так происходит). И теперь, наконец, следователь понял, что именно творилось здесь, в реальном мире.

Горело здание Тудымского Инквизитория. Из окон второго этажа, наплевав на все защитные обереги и противопожарные заклятья, вырывалось, закручиваясь оранжевыми смерчами, ревущее пламя. И это был не простой огонь: горел сам камень, из которого лет сто назад был сложен дом; с треском разлеталась от жара каменная крошка, плавился металл ажурных декоративных решеток на подоконниках, лопались со звоном стекла. Но, почему-то, не было слышно воя сирены городской брандкоманды, а спустя пару секунд Фигаро понял, почему.

Перед парадным Инквизитория шел бой.

Черная тварь – теперь она гораздо больше напоминала человека – клубилась в паре сажен над землей, выпуская из себя нечто вроде черной паутины, и там, где эта «паутина» касалась деревьев или копий ограды, те падали, точно срезанные заклятьем теплового луча.

Старший инквзитор Френн, размахивая своей тростью, обновлял на себе и двух своих коллегах защитные экраны (Фигаро в который раз уже поразился, насколько виртуозно инквизитор колдует – Френн почти не применял мнемонических составляющих, просто «пиная» эфир своей тростью-концентратором). Двое его коллег: Лестар и незнакомый следователю молодой инквизитор со смешно оттопыренными ушами поливали тварь дождем боевых заклинаний высшей школы обормага: каскадные шаровые молнии, нейтрализующие Других существ клетки и блоки, колдовское пламя, гравитационные аномалии и много всякой другой прелести, от которой человек давно бы помер сотней различных способов.

И здесь был еще один колдун – усатый мужчина в широкополой шляпе и кремовом пальто, в котором Фигаро без труда узнал Артура.

Артур стоял, слегка согнувшись под тяжестью эфирной отдачи, которая, судя по интенсивности побочного выброса, просто разорвала бы Фигаро на атомы, и, набросив на демона тонкую светящуюся «удавку», удерживал тварь от трансформации, попутно отрезая ее от эфирных искажений. Демон шипел и плевался сгустками тьмы, но постепенно угасал под ударами инквизиторов, таял, стекая на землю дымящимися смолистыми клубками.

И тут он увидел следователя.

Сложно сказать, как именно Фигаро это понял. Это не было то тяжелое ощущение чужого взгляда на затылке, которое иногда чувствуешь, просыпаясь в самый глухой час ночи, о нет. Следователь просто… понял это. Он понял, что демон видит его, понял, что демон понял, что он понял, а в следующее мгновение…

Его руки налились страшной, запредельной силой. Эфир ворвался в жилы Фигаро огненным потоком и заструился в каждой вене, каждой мышце, каждой клеточке его тела.

Такого с ним не было никогда. Следователь даже не знал, что можно испытывать нечто подобное; он просто поднял руку и эфир, послушной собакой, лег перед ним, виляя хвостиком и готовый на все и сразу. Это было не колдовство, о нет; это была древняя Магия, та, о которой колдуны пишут в книгах, но не понимают, о чем пишут.

Следователь сжал кулак, концентрируя силу, и энергия что рождает звезды ринулась внутрь, собираясь в сферу, начиненную кромешной энтропией, запредельным, окончательным уничтожением.

Но нечто подобное, похоже, происходило и с демоном. Потому что «удавка» Артура вдруг лопнула с ужасающим треском и черная тварь, уплотняясь и наливаясь какой-то новой чернотой неведомой прежде глубины, опустилась на землю и ринулась к Фигаро.

Дальнейшее произошло очень быстро.

Фигаро, уже ничего не видя сквозь захлестнувшее его с головой безумие внезапного всевластия, поднял руку и освободил чудовищную энергию, собранную им в кулаке. Он не слышал воплей Артура, кричавшего «нет, Фигаро, не надо!!», не слышал торжествующего воя твари, открывшейся ему навстречу огромным жадным бутоном, и лишь почувствовал легкое головокружение, когда заклятье (хотя можно ли было назвать его так?) сорвалось с его пальцев.

…Из воздуха, прямо из дымной пустоты, перед трещащим от распирающей его энергии шаром разрушения возник Артур. Он поднял руки и, кривясь от боли, вцепился в брошенное следователем заклятье – просто пальцами рук! – из последних сил отклоняя его, отбрасывая в сторону от демона, меняя траекторию убийственного снаряда. Ладони колдуна мгновенно обуглились до костей; из носа брызнула кровь, но он, крича, сумел-таки развернуть сгусток первозданной энергии, отшвыривая его прочь, в ночное небо…

И потому у него уже не оставалось времени уклониться от демона, который, к этому времени, уже был в пяти шагах за его спиной.

Удар. Еще удар. Чистый свет, каскадное многоуровневое заклятье.

Демон завизжал и рухнул в снег. И следователь увидел Френна, высоко поднявшего свою трость и поливающего тварь молниями «Лезвий Мельфа» – заклятья, что разрушает тонкие сплетения энергий Других, эффективного, но довольно слабого. Однако Френн метал одно «Лезвие» за другим; его одежда дымилась от побочного выброса, трость тлела, а в волосах сияли огни святого Эльма, и следователю даже думать не хотелось, как будет чувствовать себя Старший инквизитор через пару часов после такой перегрузки.

187