Фигаро, следователь Департамента Других Дел. Дилог - Страница 233

233

Однако около года назад вы, дорогой Клод, стали жертвой Черного Менестреля, который – это я понял сравнительно недавно – выбирает жертв вовсе не бессистемно. Он карает лишь тех, кто причинил зло невинному и вы, Малефруа, попали под раздачу как раз из-за судилища над Моржуа.

Вы, как я понимаю, долгое время мучились, а потом, то ли не выдержав, то ли ударившись в запоздалые муки совести, приняли решение покаяться, надеясь – кстати, совершенно справедливо! – что после этого влияние Менестреля исчезнет. Но когда об этом узнали остальные владельцы агентства, их обуял ужас. Они подсчитали суммы, которые им пришлось бы выплатить, подумали об уроне репутации, который ваше признание нанесло бы их предприятию, взвесили все и решили действовать иначе. Помните, вы рассказывали, что ваши кошмары прекратились в Белоречье? Я когда услышал об этом месте, сразу напрягся.

– Почему? – севшим голосом спросил Малефруа. На него было страшно взглянуть: хозяин «Аллей» выглядел так, словно внезапно подхватил драконью чумку – серая кожа, лихорадочно блестевшие глаза, крупные капли пота на лбу.

– Потому что у любого в следственном отделе ДДД слово «Белоречье» немедленно вызывает приступ параноидной горячки. Там находится печально известный Институт мозга имени Люпуса Веста. Вы вряд ли поймете в чем соль названия, но, в первом приближении, это звучит как «Патриотические чтения им. Адольфа Гейгера, переулок Печной, дом 14, квартира 88». Люпус Вест был хирургом и популяризатором психического колдовства, отправившим на тот свет почти сотню своих пациентов. Гений без признаков совести. Институт в Белоречье занимается вещами на грани дозволенного: коррекция памяти, копирование личности и прочие прелести под знаком «пси». Все, разумеется, с разрешения пациентов – там надо подписывать кучу бумаг. Но, как видно, ее подписали за вас, или просто вручили кому-то в Институте чек с множеством нулей.

– Вы хотите сказать…

– Не хочу, – Фигаро мотнул головой. – Не люблю сообщать людям о том, что им насильно промыли мозги, но, как видите, приходится. За каким чертом вы ездили в Белоречье четырнадцатого января?

– Я… Я не помню…

– Не помните? Вы? Вы, бывший счетовод, который ведет всю бухгалтерию «Аллей» в уме?!. Впрочем, я вам верю. Верю, потому что этот эпизод был аккуратно извлечен из вашей памяти, равно как и все что касалось Моржуа и суда, на котором появились злосчастные бумаги. А чтобы у вас не возникло желания дальше выяснять причины своих ночных кошмаров, вам в голову внедрили довольно простой блок: каждое утро вы забываете о том, что творилось с вами во сне. Они бы вообще стерли все воспоминания о Черном Менестреле, но такое вмешательство – очень сложная штука, здесь завязано много ассоциативных последовательностей. Можно вообще ненароком сжечь мозги, а этого ваши «друзья» не хотели – стань вы внезапно недееспособным или, упаси Небеса, мертвым, власти вцепились бы в Агентство как свора бульдогов: Малефруа находит компрометирующие документы, Малефруа умирает – идиоту понятно, куда копать. И с тех пор, друг мой, вы еженощно терпите адские муки, а просыпаясь ничего не помните.

– Я не верю в это.

– Вспомните, когда вы в последний раз видели сон? Я имею в виду – со времени той «забытой» поездки в Белоречье? Не кошмар, а просто сон?

Некоторое время Малефруа молчал. Затем, трясущимися руками налив себе шампанского, осушил содержимое бокала как воду и спросил:

– Но как вы узнали об этом?

– Я бы ничего не узнал, располагай я лишь только полномочиями простого следователя ДДД. Но, к счастью, Их Величество король пообещал всячески способствовать расследованию. Я изложил свои подозрения в отчете, отдал бумагу Фунтику, ну а он…

– Ну а я, – Король зло ухмыльнулся, – переслал отчет Фигаро Тузику. С сопроводительной запиской. А Тузик – мужик простой. Через сутки Институт штурмовала его личная гвардия: начальство на дыбу, документы – следователям и через сутки мы знали сколько раз в день директор Института рукоблудил в школьном отрочестве… Там, кстати, в потайной картотеке такой дряни накопали, что – уй!.. – Фунтик махнул рукой. – На три виселицы каждому хватит. Так что будет вам, Фигаро, орден.

– Я согласен на медаль, Ваше Величество… Но что будет с «Черными Прудами»?

– Вы хотите сказать, что будет с «Агентством Петра и Павла»? – Король пожал плечами. – Совет директоров отправится на Дальнюю Хлябь – строить домики для ссыльных колдунов и думать над своим поведением. Думаю, лет десять им хватит для полной реанимации совести. А «Пруды», стало быть, теперь ваши, Малефруа. Я сюда ездить люблю, так что смотрите мне – содержать все в лучшем виде!

– Я бы добавил кое-что от себя, – следователь подошел к хозяину «Аллей», который с совершенно ополоумевшим видом сидел на полу у камина и мягко положил руку ему на плечо. – Как я уже говорил, Менестрель вернется. Рано или поздно, но он опять выйдет на берег. Поэтому, дабы ваши кошмары не возобновились, вам стоит отдать Моржуа то, что принадлежит ему по праву.

– Перебьется, – огрызнулся король. – Он, кстати, требует не земли – из него делец как из стульчака дирижабль, а просто денег. Сто тысяч компенсации. Дайте ему двести от щедрот – вы теперь не обеднеете – и, думаю, он вас еще в зятья позовет – у него, кстати, дочка на выданье есть, и весьма милая. Сто-восемьдесят-сто, вы такие фигуры любите, я знаю… А я ему пожалую еще земли – где-нибудь под Малыми Кочевряшками.

– Отличная мысль, Ваше Величество… Думаю, господину Малефруа нужно время чтобы придти в себя, так что предлагаю пока что его не трогать… Вот, держите, Клод. Это спирт, а это соль – вам сейчас полезно для восстановления душевного равновесия…

233